И хотя сейчас нисколечко ни Рождество, и не Новый год, и вообще дело уже к весне идет, покажу-ка я эту книгу издательства "Белая ворона", подарившего нам долгожданное переиздание Петсона и Финдуса.

Необычные книги выбрало для своего старта издательство.

Как-то все привыкли, что Рождество - это святой дух, вся семья в сборе, нет горечи и грусти, а ведь иногда бывает и вовсе не так.

Когда-то было совсем-совсем по-другому. Когда-то - это в 1944 году, когда в мире еще существовали немецкие концлагеря, в которых содержались миллионы пленных, мечтавших только об одном - выбраться оттуда и увидеть свою семью. Именно таким пленным и был Джованнино Гуарески, когда написал эту сказку. Написал он ее, с одной стороны, потому что очень скучал по своей семье, а с другой - потому что хотел поддержать своих товарищей по заключению, напомнить им, что, как бы ни было тяжело, дома их ждут. Ведь надежда способна творить чудеса.

Книга представлена как для среднего школьного возраста. Мне кажется, ориентирована правильно, потому что чтобы полностью понять такую сказку, нужно уже многое знать. К тому же сейчас мало хороших книг о Рождестве для детишек в возрасте 10-12 лет.

Обложка в книге картонная и стилизована под картон, формат А4, хороший плотный офсет. Иллюстрации в книге самого автора.

Под катом даю главы на прочтение. Предупреждаю - книга достаточно специфичная по тексту.

Ну и прикреплю фото, а то даже как-то обидно, что к такой книге нет фотографий :)

Уже, наверное, все знают, что книга была написана Джованнино Гуарески под Рождество в концлагере, именно, там у сказки были первые слушатели...

Смысл истории лучше всего передал сам автор: "...Эти простые слова с привкусом холода, голоса и ностальгии помогут детям понять, что пережил их отец там, на севере, в лагере, где не было света и надежды. А если не поймут дети, поймут их мамы..."

Обложка стилизована под блокнот, сделана из твердого картона. Сама книга небольшая, с иллюстрациями автора.

Небольшая ложка дегтя: от книги исходит устойчивый запах, надеюсь, что со временем все-таки выветрится.

Книга необычна во всём: по истории создания, по форме и содержанию, по иллюстрациям. А в целом, - изумительный подарок читателям на Рождество.

Это образец настоящей Литературы. Замечательная книга для семейного чтения. Она интересна и полезна для всех. В силу своего возраста каждый поймёт и возьмёт что-то своё, а перечитывая или обсуждая книгу, будет постоянно находить много нового и интересного.

Особо хочется отметить филигранную работу переводчика - Ольги Гуревич, которой удалось сохранить и передать своеобразие стиля Дж. Гуарески, его веру в человека и тонкий юмор.

Спасибо "Белой вороне" за прекрасную книгу.

Книга очень-очень искренняя - хороший, просто прекрасный подарок детям и детям-взрослым на Рождество. Подарок, который научит думать и рассуждать. Очень удобный формат, приятный, печать и картинки автора, которые дополняют текст. авторские иллюстрации - это всегда попадание на 100%. по этому фактору, а также по искренности книга очень напомнила мне Маленького принца. Всем рекомендую, абсолютно не пожалеете.

Отличная книжка и для детей и для взрослых о том, что как бы ни было снаружи скверно, выход всегда есть - внутри.

Какую же книжку мы достанем из нашего рюкзака? Наверно, вот эту – Д. Гуарески «Сказка на рождество», которая только что вышла в новом издательстве «Белая ворона»?

Сказку на самое горестное Рождество – когда идет война, и на самое обнадеживающее Рождество, потому что его ждут в лагере для военнопленных, где Джованнино Гуарески и написал эту сказку. Мы берем эту книжку, помня о том, что когда Христос придет вновь, то «... отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже, ни плача, ни вопля ... ибо прежнее прошло. (Откр21:4)

А пока мы начали свой путь и смотрим, как это было:

«… Когда Джованнино попал в плен, его сыну Альберто было три года. А дочка Карлотта еще не родилась, она появилась на свет в ноябре, когда ее отец был за три с лишним тысячи километров от дома, в бараке за колючей проволокой. В лагере Джованнино вел дневник, в нем он каждый день писал о голоде, холоде и тоске по своим детям. Он думал о том, как они растут без него, увидит ли он их. Часто в записях появляются сны. Ему снилось, что к нему приходят его дети — маленький сын и девочка, лица которой он еще ни разу не видел. Его соседям по бараку, наверное, тоже часто снились родные.. Каждый из них ожидал чуда встречи, хотя бы во сне. Эта тоска усиливалась до невозможности по мере приближения праздников.

Рождество — время, когда собирается семья, когда дети пишут праздничные письма родителям и кладут их под папину тарелку, время, когда все стараются быть рядом друг с другом. В лагере к Рождеству каждый норовил что-то запасти и приготовить.

Некоторые по нескольку дней не ели, приберегая свои скудные пайки для рождественского обеда, выменивали последние варежки на сахар и мармелад, чтобы приготовить что-то, хоть отдаленно напоминающее рождественские сладости.

Пришивали воротнички из носовых платков к обветшавшим гимнастеркам, чтобы быть в парадной форме. Вырезали из картона фигурки для вертепа, собирали из веточек елку. Не хватало только родных — жен, детей, родителей. Джованнино был уверен, что к нему они действительно приходили во сне.

Вот запись от 26 декабря 1943 года: «Поставил свой маленький вертеп под кровать, вдруг Альбертино придет, тогда он его увидит. Альбертино приходил!!! Младенец Иисус, чтобы мальчику не было страшно, украсил всю колючую проволоку снежными цветами. По нынешним временам — роскошный подарок».

Проходили дни, недели и месяцы. Но каждый день заключенный Джованнино помнил о том, что где-то далеко на юге у него есть маленькие сын и дочь и он должен выжить, чтобы к ним вернуться. Это давало ему силы жить, невзирая на холод, голод, вши, болезни. И этим он хотел поделиться с остальными узниками, потому что многих дома тоже ждали дети, жены, родители, братья, сестры, друзья. Каждого связывали с домом невидимые нити любви и верности.

Вот о чем эта сказка: о силе и реальности любви. О том, что нет на свете никакого страха, способного рассеять ее и растоптать. И еще о том, что встреча всегда возможна.На исходе той волшебной рождественской ночи, когда Альбертино с папой встретились и разделили рождественский хлеб, они увидели множество крестов и полупрозрачные тени тех, кто ищет своих родных, которые уже никогда не вернутся обратно в солнечную страну мира, и кто их любит и всем сердцем старается побыть с ними хотя бы во сне, хотя бы на границе яви и сна — в ожидании той последней встречи, когда сон и реальность станут едины.

А еще, мне кажется, в этой сказке есть один образ, на который автор хотел обратить особое внимание своего маленького сына и всех нас, читателей. Может быть, Альбертино именно затем и пустился в такое опасное путешествие, чтобы увидеть этот важный перекресток: полянку, с которой можно пойти либо по дороге мира, либо по дороге войны. Все мы рано или поздно оказываемся на этой полянке, мы выбираем свою дорогу. … Часто жизнь предлагает нам очень трудный выбор, но автор сказки обещает, что если мы пойдем дорогой мира, то нас там будут ждать пещера, и звезда, и рождественское обещание: «Мир людям доброй воли».

Все мы сидим на полянке, на этом перекрестке различных дорог. И пусть «тоски не будет, страха и печали». (Из послесловия к книге переводчика О. Гуревич) Но прежде, чем будет так, есть другое: «За пастухами идут закованные в железные доспехи солдаты. — Богу слава! — возвещают они. — Бог с нами! Святой Иосиф покачал головой. — Ошибка вышла. Этот Младенец — не ваш бог. Он никогда не был вашим богом. Ваш бог — тот, что родился в стальном замке. — Теперь уже все не так, — запротестовали солдаты. — Теперь наш бог — Этот. — Слишком поздно, — ответил святой Иосиф. — Вашим и на следующий год остается тот».

Правда ли, что эти слова такие жесткие, какими кажутся? Будет ли у солдат возможность, когда подойдет к концу тот самый «следующий год», остаться рядом с Младенцем? И как все это относится к нам? Может быть, напрямую?

«Так и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира, но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего Единородного, Который родился от жены ... чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал 4:3-5)

Наверно, у каждого есть своя «полнота времени», чтобы узнать и принять Сына, каждый раз прежде, чем Он родится. Он с нами уже две тысячи земных лет, и каждый год мы идем туда, где Он родится. Все дело в том, чтобы заранее ожидать Его прихода в мир, но даже если и не ждать, как эти солдаты, то всегда можно выйти навстречу следующему Адвенту, и снова прийти к вифлеемским яслям, чтобы наконец-то служить Ему, а не другим богам. И в этом милость Божья для всех.

Но каким же может быть путь к своей «полноте времени»? Очевидно, что очень разным, и начинается он подчас в самом неожиданном месте... Вот как, например, у мышонка по имени Филимон, чью историю мы начнем читать на второй стоянке.

У книг, как у человека, есть своя судьба. У некоторых - счастливая и радостная, у других - трудная, полная испытаний. Не всегда эти две судьбы - судьба писателя и судьба книги - совпадают. Чаще - соприкасаются, осторожно дотрагиваются друг до друга в тот момент, когда автор работает над произведением, а произведение, как маленькое дитя, вынашивается день за днем сначала в мыслях, потом на бумаге. Что следует за этим? Часто пути-дорожки автора и книги расходятся и идут параллельными курсами, как бы сами по себе, и лишь иногда шагают нога в ногу. Но вот парадокс: чем тяжелее приходится писателю, тем более светлым он хочет сделать свое произведение. Помните "Доктора Дулитла" - прообраза всем нам знакомого "Доктора Айболита"? Хью Лофтинг писал эту книгу в окопах, в перерывах между атаками и отступлениями. Когда выдавалось свободное время, он читал написанное своим товарищам, а потом отправлял отрывки книги вместе с письмами домой. Джованнино Гуарески, написавшему "Сказку на Рождество", тоже пришлось пройти испытание войной, которое закончилось для него пленением и несколькими безотрадными, полными страданий месяцами в концентрационном лагере. Именно там и родилась "Сказка на Рождество" - в холодной, неуютной и скорбной обстановке казармы для военнопленных. И вот он парадокс: сказка получилась очень доброй, светлой, чудесной. Потому что "дети даже во сне не должны видеть лагерь", не должны знать, какие мерзости там творятся.

Джованнино Гуарески написал о том, что ему однажды привиделось во сне. Как и всякий заключенный, он сильно тосковал по дому, по дорогим ему людям. В канун Рождества ему приснился сын Альбертино, он пришел к нему в лагерь, и специально для него Иисус распустил на железной ограде прекрасные зимние цветы. Ту ночь, единственную ночь в году, Джованнино провел вместе с теми, кого любил сильнее всего. И ни колючая проволока, ни жестокие надзиратели не стали препятствием для них, ведь все это случилось во сне, там, куда даже самый строгий комендант не способен запустить свою грубую руку. А сон, надежды и любовь - было то немногое, что еще оставалось у заключенных.

Несколько необычным показалось оформление книги, если быть точнее - обложка. Она выполнена из обычного, легко гнущегося и ломающегося куска картона, как какая-нибудь коробка. Если ее не раскрывать, она похожа на те старые, с огромными металлическими скобами бежевые папки, в которые некогда подшивали Дела. Так и ждешь, что где-нибудь за рисунком мелькнет надпись "Дело №___". Мне кажется, несерьезно выпускать книги в таком переплете. К концу чтения он изрядно пообтерся по краям, и появились заломы. Внутри все гораздо лучше: толстая бумага, куча авторских рисунков, стоически невыветриваемый запах типографской краски и прекрасная по своему воплощению сказочная история. "